ТТ, или Трудный труп [Покойник в прямом эфире] - Иоанна Хмелевская

— Я его сама остановлю! Схвачу за рукав!

— И что сделаешь?

— Напомню, как он приходил к тебе, как с нами беседовал.

— В лучшем случае вежливо пояснит, что у него плохая память на лица, ему очень неприятно, но даже такую интересную девушку не может запомнить…

— Нет, я лопну! — заорала Марта и, схватив со стола пустую пивную банку, со страшной силой сжала её в руках, швырнула в мою мусорную корзину, которая и без того была до краёв переполнена бумагой и картонными упаковками, а сама кинулась в кухню за новой банкой. Вернувшись с ней, лишь усилием воли удержала себя от того, чтобы не грохнуть ею по журнальному столику. И вдруг, сразу обмякнув, свалилась на софу с громким «пуффф».

Разрядилась.

— Если я тебя правильно поняла, у нас безнаказанно можно совершить любое преступление, — почти спокойно произнесла девушка. — Тогда почему мы с тобой их не совершаем?

Ответить на такой вопрос аргументированно и научно я была не в состоянии. И в самом деле, почему? По глупости? Лень? Я лишь пожала плечами и предложила:

— Ну так соверши. Убей какого-нибудь своего врага.

Марта застыла, не донеся до рта стакан с пивом. Мрачное выражение постепенно сходило с её лица, сменяясь оживлённым.

— А знаешь, Ящера Збиня я бы убила без зазрения совести, лишь бы случай подвернулся. Представляешь, что эта скотина отмочила? Ты ещё не в курсе. Сегодня утром ты позвонила как раз в тот момент, когда я метала громы и молнии на голову этой сволочи. Он, видишь ли, ни с того ни с сего «воздержался от подписания» сметы нашего сериала. Не одна я была в ярости, вся наша группа. Видела бы ты Пуха! Из него словно разом выпустили весь воздух, осталась одна морщинистая оболочка. Директор картины так и застыл, когда позвонили от Ящера. Нина Терентьев бегала по студии, как разъярённая тигрица в клетке. И не допытывайся о причине, никто не знает, что вдруг стряслось, все головы ломают! И могут ломать до посинения, все равно не узнают. Я же говорила — это последняя сволочь, вошь, гнида!

— Ну, тогда я больше не пишу!

Бедная Марта так и вскинулась:

— Иоанна, и ты туда же! Не добивай меня! Ведь он же не отказал, только воздержался. Кажется, Нину Терентьев проняло, а уж она своего добьётся. Ах, какое это было бы наслаждение — придушить подлеца!

Хотя я только что решительно заявила о своём отказе заканчивать работу над сценарием сериала, в глубине души очень хотелось бы ещё над ним поработать. Досадно все бросать вот теперь, когда зародилась отличная идея — развить и углубить любовные взаимоотношения как раз всемогущего вредного Ящера с этой… как её… Мальвиной! Такие страсти, конфликты! Отвергнутая Мальвина пылает жаждой мести, начинает следить за громовержцем, случайно открывает некоторые его тайны… Интересно, за кем она станет следить, если Марта его убьёт?

А Марта в своём воображении уже развивала эту плодотворную идею.

— Ну убью я его, и меня посадят, как пить дать! — пришла она к мрачному выводу. — И если ты не выдумаешь какой-нибудь фортель, чтобы никто на меня не подумал, первый же попавшийся прокурор тут же выдаст санкцию, уж меня-то ни один не испугается. И денег на чудовищные взятки тоже не наберу.

— Перестань мне морочить голову со своим Ящером! — раздражённо перебила я сетования Марты. — Я же ничегошеньки о нем не знаю, что тут выдумаешь? Например, где живёт, на какой машине ездит…

— Я и сама не знаю, где он живёт! — всхлипнула Марта. — Никто не знает…

— Ну так где он бывает, по делам службы или частным образом. В каком ресторане обедает, в какой парикмахерской… Хотя нет, парикмахер небось приезжает к нему на дом. Где проводит отпуск…

И в результате обсуждение образа жизни Ящера заняло у нас с Мартой не меньше часа. В конце концов, он не только её враг, но и мой. Из-за него, получается, я несколько месяцев работала бесплатно, а для меня, живущей своим трудом, это существенно. К сожалению, ни к каким конкретным выводам мы с Мартой не пришли, но даже просто помечтать о том, как хорошо было бы прикончить этого гада, было приятно. Неизвестно, сколько бы ещё мы витали в облаках, не зазвони Мартин сотовый.

— Доминик, — коротко пояснила она, закончив разговор, который с её стороны состоял в основном из междометий. — Он уже больше не может так жить, когда Ящер одним словом разрушает творческие планы всего коллектива, а прежде всего его, Доминика, надежды. Для него белый свет не мил, сам себе тоже опротивел и очень надеется, что я сейчас приеду и утолю его печали, уколышу в недрах… то есть на лоне… то есть согрею на груди. Напрасно надеется!

— А откуда звонил?

— Не знаю. Он не сказал, а я не стала расспрашивать, не желая рисковать. Лучше мне, на всякий случай, не знать, где он находится.

Я похвалила Марту за предусмотрительность, ведь запросто могла размякнуть и кинуться успокаивать этого кровососа. Однако, похоже, Домиником Марта уже переболела.

— А Бартек где? — неизвестно почему интересовалась я.

Марта расцвела на глазах.

— О, как ты меня понимаешь! — прямо-таки с нежностью произнесла она. — Утром отправился в Краков и сам не знает, когда вернётся. Или завтра, или дня через два. Я-то думала, мы с тобой как следует поработаем, ведь у меня монтаж только вечером…

Я сурово стояла на своём:

— И не надейся! На телевидение не стану работать задаром. Жаль терять на него время, теперь впредь буду действовать так: или сначала договор, или вообще буду заниматься своими делами.

— Так у тебя же нога.

— До компьютера доползу. А писать могу все, что захочу. Или обзванивать людей, собирая материал о преступлениях, в этом нога мне не препятствует.

— Так ведь и наш сериал ты, в случае чего, свободно можешь переделать в детективный роман. Сделаешь такую книжку — пальчики оближешь! Если у нас не пойдёт. Ой, что я говорю, типун мне на язык! Пойдёт, обязательно пойдёт, даже если для этого и в самом деле придётся пристукнуть Ящера Збиня.

Ну и я уступила, поддалась Мартиным уговорам. Мы засели за сериал и очень неплохо поработали. Думаю, главную роль тут сыграл появившийся шанс сделать из Ящера Збиня ну просто на редкость омерзительный отрицательный персонаж…

24

Моя нога пришла в норму, как и предполагалось, через три дня. Побаливала, правда, но терпимо. По опыту зная, что ещё недели две понадобится для полного выздоровления, я старалась поменьше ходить и втайне от Марты целиком переделала три серии сценария, превратив цокольные помещения телецентра на Воронича в прелестные средневековые подземелья-казематы. Происходящие там события как-то сразу приобрели нужную тональность, пропитались зловещей атмосферой, которую непременно ощутит и зритель. Марте я не стала говорить о моих нововведениях, незачем ей знать о том, что я нарушила свою клятву и работаю за спасибо.

Общались мы с Мартой по телефону, она изредка звонила, да и то лишь затем, чтобы информировать, как идут переговоры с начальством по поводу подписания договора, а поскольку они буксовали на месте, то и информировать не о чем было. Никто не понимал причины, а если и понимал, то молчал в тряпочку или притворялся идиотом. Марта жила в обстановке нескончаемого нервного стресса, все своё время разделяя между казино и Бартеком, причём львиная доля доставалась казино, поскольку Бартек вынужден был по большей части находиться в Кракове, срочно заканчивая оформлять какую-то постановку.

На тринадцатый день моего вынужденного сидения дома Марта позвонила мне из «Мариотта» довольно рано, вечер только начинался.

— Хорошо, что я не люблю сладостей, — произнесла она в трубку, как-то таинственно понизив голос. — Я тут забилась в уголок за буфетом, чтобы из зала меня не было видно, а в буфете такие вкусности — с ума сойти. Видела бы ты все эти торты, пирожные, желе, засахаренные фрукты и бог знает что ещё! Фантастика!

— Надеюсь, ты мне звонишь не для того, чтобы описывать вредные для здоровья лакомства? И без тебя знаю — выглядят они завлекательно, но я, слава богу, давно от них отвыкла. И вообще, сколько раз напоминать — худею! Так что кончай трепаться, брошу трубку.

— Нет-нет, не бросай! Ты ещё не забыла нашего Чарека? Помнишь, как Чарек Прекрасный расспрашивал меня об одном из игроков, который внезапно сорвался с места и вылетел из зала, оставив весь свой выигрыш на кредите? Помнишь?

Конечно же, я прекрасно помнила не только этот эпизод, но и то, что Марта мало чего полезного могла сообщить следователю. Как же, «следователю»! Ну да тогда мы обе ещё считали Цезаря Блонского сотрудником полиции. И тогда же я почему-то решила для себя, что неизвестный игрок, о котором Марта ничего путного так и не рассказала, является одним из двух громил, которые выволакивали из гостиничного номера труп Красавчика Коти, чтобы спустить его в подземный гараж отеля. Так, во всяком случае, мне показалось. Вызвали его срочно по сотовому (Марта ведь упоминала о его кратком разговоре по телефону), он все бросил и сломя голову помчался на задание. По времени вроде бы совпадало.